Название: Свои чужие дети
Размер: Миди, 17 639 слов
Основные персонажи: Бобби Сингер, Сэм Винчестер, Дин Винчестер, ОЖП, папа Джон
Категория: Джен
Жанры: драма, Hurt/comfort, повседневность, мистика,
Рейтинг: R
Краткое содержание: Жизнь Бобби Сингера была размеренна и привычна, насколько она может быть размеренной и привычной для сорокалетнего вдовца и охотника на нечисть. И все было бы как обычно, если бы на его голову неожиданно не свалились сыновья Джона Винчестера.
Предупреждение: Насилие
Публикация на других ресурсах: Только с разрешения автора
<
Незваные гостиУтро обещало погожий денек. Солнце медленно поднималось в лазурную синь без единого облачка. Птицы весело щебетали, начиная свой очередной день, наполненный хлопотами. Где-то далеко на ферме раздавался петушиный крик. Обычный день конца весны в Су-Фолс.
Бобби проснулся от того, что услышал рёв отъезжающей машины и лай Снуки. Сердце Бобби ёкнуло от предчувствия какого-то подвоха. Он выскочил на крыльцо своего дома, но было поздно, за поворотом скрылся задний бампер автомобиля, оставляя за собой клубы дорожной пыли. Это стоило предвидеть. Джон Винчестер был знаменит тем, что слыл отличным профессионалом, дотошным и бесстрашным охотником, и не менее знаменит был его несносный характер, с которым мало кто мог мириться, даже друзья.
— Заррраза! — сквозь зубы процедил Бобби и прибавил ещё пару неприличных словечек, в бессилии всплеснув руками. Обидно, что уехал и даже не попрощался. А ну и хрен с ним! Скатертью дорога! И Сингер нехотя вернулся в дом.
Гостиная в доме Бобби была одновременно и его кабинетом, и библиотекой, и иногда спальней, если не было сил и желания подниматься наверх. Вылинявшие, местами отклеившиеся, обои кирпичного цвета; пол, покрытый старым почти вытертым ковром; на стенах карты, фотографии, схемы, рисунки с непонятными существами и знаками; старая обшарпанная, но крепкая мебель; камин, который неизвестно когда разжигали в последний раз, и успевший покрыться прозрачными нитями паутины. На всех поверхностях в этой комнате, даже на полу, были книги: старые в кожаных переплетах и новенькие, пахнущие типографской краской и клеем, толстые фолианты и тоненькие брошюрки, они лежали, стояли и были сложены в неаккуратные стопки. Казалось, что во всём этом хаосе никогда не найдешь то, что нужно, но только хозяин дома чётко представлял себе, где что у него находится, и разгадать эту своеобразную систему не смог бы даже профессор математики.
Бобби с тоской оглядел весь этот бедлам. Прибраться бы хоть немного, но он мысленно махнул на это рукой, сейчас ему необходим был виски, хотя бы глоток. На письменном столе стояла бутылка, с плескавшимися на дне остатками, тарелка с объедками от вчерашнего ужина, стаканы куда-то исчезли, ну и черт с ними, с горла тоже пойдёт. Внезапная мысль пришла в голову Бобби, а вдруг Джон, уезжая так скоро, оставил какую-нибудь записку. Переворошив всё на своем столе, Бобби так и не нашел ничего, что бы напоминало хотя бы клочок бумаги с парой слов, написанных другом. Охотник чертыхнулся еще раз, допил остатки виски и выкинул бутылку в корзину для бумаг, стоявшую под столом.
Бобби не очень любил гостей в своем доме, но с этим пришлось смириться после того, как к нему перешли обязанности своеобразного диспетчера после смерти Старины Джека, о котором среди охотников ходили легенды. Джек Мэннерс, собственно, и объединил всех охотников страны, помогал опытным, наставлял желторотиков, делился своими поистине энциклопедическими знаниями, был строг и справедлив со всеми. Их познакомил Руфус. Старик проникся какой-то особой симпатией к Бобби и научил его многому, в том числе и разным языкам, к которым у Бобби оказались способности, к немалому его удивлению. Перед самой смертью Старина Джек оставил свой бар «У дороги» молодоженам Харвеллам, ибо негоже семейным людям не иметь крыши над головой, а самые бесценные книги и собственные записи передал Бобби, будучи уверенным, что у него они будут в целости и сохранности, и принесут немало пользы.
Джон Винчестер свалился как снег на голову вчера поздно ночью. О прибытии неожиданных гостей в половине первого ночи возвестил Снуки, а через минуту раздался громкий стук в дверь. Бобби чертыхнулся и пошел открывать.
— Привет, Бобби! — Джон выглядел настолько дружелюбным, насколько мог, хотя постороннему наблюдателю, если бы таковой нашёлся, могло бы показаться, что крепкий темноволосый мужчина скорее угрожает, чем проявляет доброжелательность.
— И тебе не хворать, — в тон ему ответил Бобби, посторонившись и давая гостю пройти в дом, но Винчестер не торопился.
— Я не один.
Сингер недоуменно посмотрел на него, а потом на черную Импалу, на которую кивком головы указал Джон, но в темноте было ничего не разобрать.
— Мы ехали к пастору Джиму, — пояснил Винчестер. — Дорога была длинная, мои сыновья устали, а твой дом оказался по пути.
Бобби готов был поклясться, что в голосе друга были нотки искренней просьбы, чего он никогда раньше не слышал от Джона. Сингер подошел к автомобилю, собираясь съязвить, что здесь не мотель, но заглянув внутрь салона осёкся. Он никогда раньше не видел сыновей Джона, но Винчестер всегда рассказывал о них, особенно когда хватал лишку. На заднем сидении машины сидели двое мальчишек. Старшему на вид было лет девять-десять, его глаза слипались от усталости, но он старался не уснуть, придерживая на коленях голову спящего малыша лет пяти-шести.
— Спальня наверху в вашем распоряжении, — коротко вздохнул Бобби.
Джон бережно, чтобы не разбудить, взял малыша на руки, велел старшему идти за ним в дом. Мальчик прихватил два небольших рюкзачка и последовал за отцом, боясь отстать от него хоть на шаг. Бобби заметил, что в одном из рюкзачков торчал приклад обреза. «Ничего себе игрушка!» — подумал Сингер.
Охотники на нечисть обычно были одиночками, потому что редко кто отваживался заводить семью при таком образе жизни. Бобби всегда считал, что семья и дети в особенности, несовместимы с таким занятием как охота. Он не осуждал тех, кто рисковал жизнью и здоровьем своих близких, но никогда не понимал таких людей, слишком много горя он видел в своей жизни.
Когда Винчестер спустился вниз через некоторое время, уложив детей спать, Бобби ждал его в гостиной. Он молча предложил другу бутылку пива, но Джон покачал головой.
— У тебя есть что-нибудь покрепче?
Бобби хмыкнул и полез в ящик стола за бутылкой виски и стаканами. Молча выпили, налили по второй.
— Это, конечно, не моё дело, — не выдержав, сказал Бобби, — Но ты псих, Джон, таскать таких малышей с собой повсюду...
— Ты прав, — оборвал его Винчестер и залпом опустошил стакан. — Это не твоё дело.
Вот в этом и был весь Джон Винчестер. Любые разговоры на эту тему он жестко пресекал. Раз принимая решения, он шёл до конца. Иногда Бобби казалось, что этот человек живёт исключительно из-за природного упрямства, и ничто не может его остановить. Бобби пожал плечами, и больше они к этой теме не возвращались. Они поговорили о том о сём, и как Бобби не старался, так и не смог выяснить, куда же всё-таки направлялся Джон, но одно Сингер понял точно: Винчестер взял след и теперь не сойдет с него, чего бы ему это ни стоило. Проблема была только в том, чтобы найти мальчишкам няню на время. Джон надеялся, что пастор Джим выручит его как в прошлый раз, когда поручил заботу о мальчиках регентше церковного хора вдове Томпсон. «Ну и кто мне будет тут говорить о семье?» — хмыкнул про себя Бобби, но говорить ничего не стал. Это проблема Джона, пусть он с ней и разбирается сам, не маленький уже.
А на утро Винчестер укатил ни свет ни заря. И как Бобби мог проспать такое? Да и выпили они вчера всего ничего. От неполной бутылки на двоих у Сингера даже воспоминаний не осталось. И ухитрился же Винчестер разбудить своих сыновей, отправляясь в дорогу, и не разбудить самого хозяина дома при этом. Спецназовец чёртов или где он там служил? А, точно! В морской пехоте.
Мысленно послав друга в очередной раз подальше, и пожелав ему удачно туда добраться, Бобби поднялся на второй этаж, решив, что самое время снова завалиться и уснуть со спокойной совестью. Вот заррраза! Гости так убегали, что даже дверь в спальню не потрудились закрыть. Бобби взялся за ручку двери, и его ноги приросли к полу. На большой кровати мирно посапывали двое мальчишек. Маленький, раскинув руки и ноги, спал посередине, а старший, свернувшись калачиком, спал у самого края, рискуя свалиться.
ШнуркиЗначит вот как! И что теперь с ними делать? Что им сказать, когда они проснутся? Что их папочка бросил у незнакомого дяди и неизвестно когда вернётся? Бобби понятия не имел, что вообще можно делать с детьми: своих у него не было, а от чужих он старался держаться подальше.
Сингер спустился вниз. Он понял, что ему совершенно необходимо выпить и привести свои мысли в порядок. Пошарив в ящике письменного стола, Бобби не обнаружил искомой бутылки. Куда же она делась? Да ведь он её допил полчаса назад и пустую выкинул. Тогда Бобби залез в старое бюро, где у него хранилось НЗ для непредвиденных случаев. А то, что этот случай был непредвиденный и из ряда вон выходящий, сомневаться не приходилось. Выпив пару глотков, Бобби сел и крепко задумался. Ситуация выходила паршивенькая. Винчестер уехал поспешно, не сказав куда. Когда он позвонит — неизвестно, если он позвонит вообще. Направлялся он к пастору Джиму. Значит нужно позвонить туда и выяснить, не смогут ли Джим или его регентша забрать детей. Бобби набрал номер Джима и долго слушал длинные гудки. Уже собравшись положить трубку, он услышал старческий скрипучий голос:
— Алле! Кто это говорит?
— Это Бобби Сингер. Будьте добры, пригласите пастора Джима к телефону.
— Я спрашиваю, кто говорит?
Бобби чертыхнулся про себя и громче повторил:
— Это Бобби Сингер. Будьте добры, пригласите пастора Джима к телефону.
— Не молчите, — на одной ноте говорил голос. — Кто вы и что вы хотите?
Бобби закатил глаза и почти проорал в трубку:
— ЭТО БОББИ СИНГЕР!!! МНЕ НУЖЕН ПАСТОР ДЖИМ!!!
— Пастор Джим уехал вместе с церковным хором. А кто говорит?
Теряя терпение, Бобби бросил трубку и вздохнул. Виски снова обожгло горло. Ну что ж, главное он выяснил — Джима нет на месте, и если он уехал вместе с церковным хором, то регентша, вероятно, тоже отсутствует. Так, что там дальше? А дальше ничего, если только не поискать няньку самому. Эта идея отметалась сразу, пьяницу-автомеханика и нелюдимого отшельника Бобби Сингера в городе не любили, если и прибегали к его услугам на предмет починки какой-нибудь техники, то общались с ним исключительно по делу. С сожалением Бобби признал, что деваться ему некуда, придётся приглядеть за младшими Винчестерами, пока их папаша не прорежется.
За всеми этими заботами Бобби не сразу услышал тихую возню, доносившуюся из спальни. Бобби хлебнул еще виски для храбрости и поплёлся наверх. Чему быть, того не миновать. Посмотрим, кого так неожиданно судьба, в виде Джона Винчестера, подсунула ему на этот раз.
Он неслышно прокрался по коридору и заглянул через приоткрытую дверь. Младший из мальчиков сидел на стуле. Он был в джинсах и синей футболке, которая ему была немного великовата. Пухлые щёчки, живой любопытный взгляд, нос пуговкой и длинная челка спадающая на глаза. Старший сидел перед ним на корточках, поставив его маленькую ножку себе на колено, и помогал брату надевать кроссовок. Синие джинсы, клетчатая рубашка с коротким рукавом поверх белой футболки. Короткий русый ёжик волос, лицо серьёзное с правильными чертами, он скорее походил на тех детей, которых обычно снимают в рекламе типа «Покупайте наш кололоковый лимонад!». Свободной ногой малыш болтал в воздухе, иногда задевая брата, но тот не обращал на это внимания. Бобби попытался вспомнить их имена, кажется, старшего звали Сэм, а младшего Дин. Нет, наверное, наоборот, потому что Джон как-то упоминал, что Дин уже умеет стрелять. Старший завязывал шнурок на кроссовке малыша, а тот внимательно наблюдал за его действиями.
— Покажи ещё, — потребовал маленький.
Брат вздохнул, развязал шнурок и завязал его снова.
— Ещё.
— Может, хватит уже?
— Ну, Диии! — и он состроил просительно-щенячью рожицу.
Старший, бросив на него мимолетный взгляд, снова развязал шнурок.
— Теперь сам.
Малыш, взявшись за шнурок, с энтузиазмом стал его завязывать. Маленькие пальчики не хотели слушаться, и шнурок норовил всё время из них выскользнуть. Дин внимательно наблюдал за неуклюжими движениями брата и терпеливо поправлял его пальцы, пока не получился бантик.
— И теперь затяни.
Сэм так обрадовался, что потянул за петельки слишком быстро, они разошлись, и получился тугой узелок. Малыш растерянно посмотрел на брата. Дин покачал головой и, что-то бормоча себе под нос, развязал узел. Сэм снова взялся за шнурок и медленно осторожно стал его завязывать, смешно пыхтя и высунув язык. Старший беззвучно смеялся, прикрывая рот рукой, чтобы малыш не заметил.
— Ди, у меня получилось! — раздался радостный вопль. — Смотри, я сам завязал!
— Ну, наконец-то! — облегченно выдохнул Дин, — А то я уже тут с тобой запарился.
Он поправил узелок шнурка, надел брату второй кроссовок. Сэм сидел довольный и любовался своей работой. Дин встал, собираясь уходить.
— А этот? — удивился малыш.
— Ты теперь сам умеешь, вот и завязывай, — хмыкнул старший.
Сэм поставил ногу на сиденье стула, вновь старательно взявшись за дело. Как ни странно, второй шнурок был более послушным, и завязался правильно после недолгих мучений.
Бобби едва не расхохотался, глядя на возню братьев. И тут на него нахлынуло воспоминание, которое порой не давало спать по ночам, он и хотел бы его забыть, но не получалось. Именно в этой комнате несколько лет назад он со своей женой Карен поссорился из-за того, что Бобби не хотел иметь детей. Спустя три дня она погибла, а он так и не успел помириться с ней. Не вовремя всплывшее воспоминание больно резануло по сердцу, и ещё больнее стало от осознания того, что теперь двое чужих мальчишек ведут себя так, как будто они всю жизнь здесь живут. Бобби терпеть не мог чувствовать себя виноватым и беспомощным, и он разозлился: «Да чтоб ты провалился, Джон Винчестер!»
Прятаться за дверью больше не имело смысла, и он вошел в спальню. Старший замер, увидев его, а малыш быстро скатился со стула и спрятался за спину брата, с любопытством выглядывая из-за его локтя.
— В общем, так, Дин и Сэм, — сказал Бобби грубо, стараясь сдержать свое раздражение. — Ваш отец уехал сегодня утром и не сказал ни слова. Я вам в няньки не нанимался, так что пока вы здесь руками ничего не трогать, по дому не бегать, не шуметь. Понятно?
Мальчики настороженно смотрели на него во все глаза и синхронно кивнули.
— Сейчас спуститесь на кухню. Завтраком я вас, так и быть, накормлю, а потом мне нужно работать.
Бобби даже стало неловко под этими взглядами, и это раздражало его еще больше. Вот же ещё наказание! Он развернулся к двери и бросил через плечо:
— Можете звать меня Бобби, и никаких мистеров.
Выходя из комнаты, ему в спину прилетело тихое как эхо «Да, сэр». Бобби прекрасно понимал, что совсем не так надо было с ними разговаривать. В конце-концов они не виноваты, что их бросили в незнакомом доме с незнакомым человеком, но Сингер ничего не мог с собой поделать, раздражение и злость уже не понятно на кого, так и бурлили в нем.
Спустившись вниз, Бобби первым делом снова приложился к бутылке, и горячая жидкость потекла внутри тела, согревая и успокаивая. Так-то лучше! А потом он отправился на кухню. Порывшись в холодильнике Сингер не придумал ничего лучше яичницы с беконом, тостов и молока на завтрак, вовремя сообразив, что кофе не совсем подходит для детей. Пока жарилась яичница, пришли мальчики и нерешительно топтались у дверей кухни. Бобби велел им сесть за стол, поставил перед ними тарелки с едой и по стакану молока, сам молча сел, стараясь не смотреть на них. Дин уплетал завтрак за обе щеки, а Сэм едва ковырял вилкой.
— Ди, я не люблю яичницу, — тихо, вполголоса сказал малыш, украдкой поглядывая на Бобби. — Меня от неё тошнит.
— Я знаю, Сэмми, но мы в гостях. Ешь молча, — так же тихо ответил брат, пододвинул Сэму тарелку с тостами, и половину его яичницы перекинул к себе.
Бобби ел и делал вид, что не заметил этого. Он, так же молча, встал, убрал посуду в раковину и пошёл во двор кормить Снуки. Красавец ротвейлер чуть не сбил хозяина с ног от восторга, и всё время норовил лизнуть руки или лицо. Бобби поставил перед ним миску с едой и ласково потрепал пса между ушами. Искренняя радость собаки заставила улыбнуться, и раздражение стало постепенно таять.
Вернувшись в дом, Бобби услышал из кухни тихий звон и шум воды. Да что там происходит, черт возьми! Тихо рыкнув Бобби бросился на кухню и остолбенел. Старший из пацанов мыл тарелки, оставшиеся после завтрака, а младший, стоя рядом на стуле, вытирал их не слишком свежим полотенцем. Дин домыл стаканы и выключил воду. Бобби сообразил, наконец, что хватит стоять столбом и подошёл к мальчишкам.
— Я и сам бы помыл, — буркнул он, не глядя на них.
— Мы хотели помочь, — растерянно проговорил Дин.
— Ну... Это... спасибо.
Бобби убрал посуду в шкаф. Нет, пусть Джон забирает своих сыновей поскорее или хоть бы позвонил и сказал, куда их отвезти.
ЛюбопытствоВ гостиной Бобби велел мальчишкам сесть на старый продавленный диван, всучил им пачку автомобильных журналов, и сел за свой письменный стол, собираясь вернуться к работе, которую прервал неожиданный ночной визит Джона. У Дина сразу загорелись глаза при виде раритетных и сверхновых автомобилей, он уселся поудобнее и с интересом окунулся в журналы. Сэм пристроился рядом, тоже рассматривая картинки, заглядывая брату через плечо. Сингер изредка поглядывал на мальчишек и с удовлетворением подумал, что найти такое занятие для детей было хорошей идеей.
Несколько минут привычной тишины и спокойствия. Тааак, где он остановился? Ага! Перевод древнеарамейского манускрипта был не так уж срочен, но Бобби, переводя такие вещи, испытывал почти такой же азарт, как на охоте. Магия превращения непонятных букв, символов и иероглифов в связанный и читаемый текст захватывала его как распутывание сложной детективной истории. Страсть, охватывавшая его в такие моменты, не отпускала его пока, он не доходил до конца, а готовые переводы вызывали в нем чувство глубокого удовлетворения и гордости за себя. Оторвать его от любимого занятия могло только совсем уж неординарное событие, например, пожар, или потоп, или конец света.
Бобби погрузился в свою работу с головой так, что перестал обращать внимание на маленьких гостей, и даже, кажется, забыл о них вовсе. Он не сразу понял, что за голос вырвал его из пучины древних мифов.
— Что? — поднял голову охотник, и увидел, что малыш уже давно сполз с дивана и с восхищением смотрит на книжный шкаф и груды книг, сваленных прямо на полу.
— Дядя Бобби, у тебя так много книг! — повторил Сэм. — И ты их все-все прочитал?
— Почти, — буркнул Бобби и вернулся к своей работе, посчитав, что уделил достаточно времени этому вопросу.
«...и не было равных ему...»
— А там есть картинки? — снова спросил Сэм.
— Есть.
«... кто смог бы отправиться в темные царства...»
— Во всех?
— Нет.
«...и вернуться в мир живых...»
Бобби едва сдержал тяжелый вздох, бросил быстрый взгляд на мальчишку и попытался отключиться от внешнего раздражителя, но не тут-то было.
— А в каких есть? — не унимался малыш.
— В некоторых. Не мешай мне, — но решив, что это грубовато, Бобби добавил: — Пожалуйста.
Минута тишины. Вздох облегчения. Взгляд Бобби вновь вернулся к написанному, и он попытался вспомнить, что хотел написать дальше.
— Дядя Бобби, а что это за рисунки на стене?
— Знаки.
Ну нет, малыш, ты не заставишь меня прерваться на самом интересном. Усилием воли Бобби постарался не обращать внимание на ребенка, сделав вид, что он его не видит и не слышит.
— Это ты их нарисовал?
Игнорирующее молчание.
— Дядя Бобби, это ты их нарисовал? — похоже, Сэм тоже не собирался сдаваться.
— Да.
— А папа тоже так умеет рисовать, — произнёс мальчик с гордостью.
Дин оторвался от журналов и настороженно смотрел то на брата, то на Бобби.
— Я не люблю рисовать, зато умею писать буквы.
— Сэмми, — предостерегающе шикнул Дин, но младший не обратил на него внимания.
— Правда? — неожиданно для себя самого спросил Бобби, и бросив ручку, развернулся всем телом к малышу, решив, что раз проигнорировать эту надоедливую муху не получается, то лучше быстро ответить на все вопросы и вернуться к более интересным вещам.
Сэм оживился, что на него наконец-то обратили должное внимание, кивнул с серьёзным видом и решительно подошёл к мужчине поближе.
— Вот смотри.
Не успел охотник возразить, как малыш схватил ручку и начал старательно выводить на листке бумаги слово «Сэм». Буквы были большие и корявые, и норовили вот-вот упасть в разные стороны. Рядом с первым словом Сэм, прикусив кончик языка, уже писал второе «Дин». Мальчик так увлёкся процессом, что начал комментировать:
— У меня плохо получается. У Дина красивее. А ещё я умею писать «папа».
Это слово мальчик тоже накорябал своей маленькой ручкой. Немного подумав и решив, что этого не достаточно, Сэм под буквами нарисовал трёх человечков: двух маленьких и одного побольше, а потом он их соединил между собой жирными линиями.
— Это они за руки держатся. — пояснил он.- Ой! Листик кончился.
Бобби, как загипнотизированный, наблюдал за художествами малыша, и даже не заметил, что тот пишет и рисует на его листе с переводом, на который охотник угробил весь вчерашний день. Внезапно обнаружив это, Сингер почувствовал, что опять начинает закипать. Да это уже ни в какие ворота!
Дин в мгновение ока оказался рядом с братишкой и попытался оттащить удивленного Сэмми от стола, боясь, что сейчас грянет буря, и теперь их уже не помилуют.
Но бури не последовало.
— Идите наверх. В спальне можно включить телевизор, — едва сдерживаясь от праведного гнева, сквозь зубы проговорил Бобби. Мальчишек как ветром сдуло.
— Зарраза! — крикнул он, вложив в это слово всё, что накипело за это утро.
Похоже, парой глотков виски тут не обойдёшься. Бобби снова достал бутылку из ящика стола. Он чувствовал, что его нервы напряжены до предела, как бывало на охоте, даже хуже, потому что выслеживая какую-нибудь нечисть или сражаясь с ней, он знал, с чем он имеет дело и что ему делать. Но вот на него нежданно-негаданно свалились два таких сокровища, о которых он не знает ничего, и что с ними делать он тоже не знает. Наверное, не зря он не хотел иметь детей, от них одни неприятности.
«И чего ты кипятишься, позволь спросить? — щёлкнуло в голове. — Сам же виноват, что не дал мальчонке другой листок». Бобби тяжело вздохнул, посмотрел с тоской на неоткрытую бутылку и сунул её обратно в стол. Такими темпами он к вечеру упьётся до поросячьего визга, а если Винчестер не приедет за своими сопляками, тогда уж точно будет беда.
Бобби прислушался. Наверху бормотал телевизор, и никаких звуков больше не было слышно. Он снова тяжело вздохнул, покачал головой и принялся восстанавливать свои вчерашние записи, а изрисованный Сэмом смятый листок полетел в корзину для бумаг.
Дом вверх дномПолчаса благословенной тишины, нарушаемой только тихим звуком работающего телевизора. Как ни старался Сингер вновь сосредоточиться, работа не клеилась. Азарт пропал, а слова никак не хотели связываться в осмысленные предложения. Вот чёрт! Похоже, не только стихийное бедствие может отвлечь от интересной работы, но и наличие в доме двух непосед.
Бобби прошёлся по комнате и задумчиво уставился в окно. Вид из его окна напоминал последствия атомной войны: груды искорёженного ржавого металла, когда-то бывшего автомобилями разных марок, и весьма скудная, пожухлая, несмотря на конец весны, растительность. В этот постапокалиптический пейзаж не вписывался только Снуки, растянувшийся на крыше своей будки и лениво созерцавший, как голуби клевали остатки его трапезы. Может кому-то покажется смешным, но Сингер помнил каждую железку у себя во дворе. Вон тот пикап, от которого остался один остов, принадлежал раньше соседу фермеру Теренсу. Неопределённого цвета мини-купер с ободранными боками когда-то водила местная красотка Джина, пока она не уехала в Лос-Анджелес попытать счастья. Тяжёлый основательный допотопный додж служил верой и правдой бывшему шерифу Дженкинсу, пока тот не скончался от цирроза печени. Бобби мог бы рассказать многое о каждом автомобиле и его бывших владельцах, если бы кому-нибудь пришло в голову спросить его об этом. Никому не было дела до убитых машин, а уж тем более до историй с ними связанных.
От невесёлых размышлений Бобби отвлёк резкий звук падения чего-то тяжелого и крики сверху. Добрый день, дядя Бобби! Ты что-то совсем про нас забыл.
Сингер закатил глаза и, выругавшись одними губами, пошёл наверх. Ещё поднимаясь по лестнице, он услышал, как братья о чём-то яростно спорят. Подойдя ближе, он смог расслышать слова.
— Дин, переключи назад!
— Ещё чего! Обойдёшься!
Появившись на пороге собственной спальни, Бобби открылась картина, достойная кисти какого-нибудь художника-баталиста. Постель была смята, небольшой прикроватный коврик был собран гармошкой и валялся в углу, оба стула были перевёрнуты и валялись кверху ножками, пыль стояла столбом, а Сэм и Дин героически вели борьбу за переключение каналов. Причём старший, судя по виду, ничуть не сомневался в своём превосходстве. Бобби даже не почувствовал уже привычного раздражения, а всего лишь попытался прикинуть, за сколько времени двое пацанов могут устроить полнейший разгром в отдельно взятой комнате. А в доме? Задачка показалась ему неразрешимой, поскольку имела много неизвестных.
Бобби, недолго думая, решительно шагнул к мальчишкам, взял обоих за шкирки и расцепил их, слегка встряхнув.
— И что тут происходит? — почти спокойно спросил Сингер.
Братья пристыжено замолкли.
— Ну, — рыкнул Бобби и снова слегка встряхнул их.
— Ничего! — выпалил Дин.
— Всё хорошо! — поддержал его Сэм.
— Это вы считаете «всё хорошо»?
Бобби развернул их, показывая разгромленную спальню.
— Ааа...
— Мы это...
— Сейчас уберем!
— Ага!
Как только Бобби отпустил их, они с энтузиазмом взялись за наведение порядка, украдкой поглядывая на хозяина спальни. Сингер даже не удержался от ухмылки, наблюдая, как слаженно у ребят всё получалось. Он подумал, что будет не лишним прочитать им наставление.
— Вы же братья, — начал он. — Значит должны жить в мире, и не ссориться, а уступать друг другу, а вы дерётесь как кошка с собакой.
Бобби перёвел дыхание и собрался продолжить свою проникновенную речь, как услышал тихое бормотание Дина:
— Угу, когда твой брат мелкая заноза.
— Дин, ты же старше, будь умнее, — сказал Бобби. — Сэм же маленький, он ещё не понимает многого.
— Я не маленький! — последовало решительное заявление от малыша.
— Я хотел посмотреть бейсбол... — вздохнул Дин.
— Но там же были мультфильмы, — возмутился Сэм.
— Ты их смотрел уже тысячу раз!
— А твой бейсбол никому не нужен!
— Ну, всё, мелкий, щас ты у меня получишь!
Глаза Дина недобро засверкали, на щеках заполыхал румянец. Он одним прыжком подскочил к Сэму, но тот, предугадав намерение брата, быстро крутанулся и припустил к двери. Бобби попытался его поймать, чтобы погасить новую ссору. Малыш ловко вывернулся и с визгом кинулся к лестнице. Старший ринулся за ним, проскользнув ужом мимо Сингера.
Н-даа, идея прочитать парням нотацию провалилась с треском. Однако надо их остановить, иначе, чего доброго, покалечат друг друга.
Бобби подоспел почти вовремя, отметив, что ураган по имени Юные Винчестеры оставил руины из разбросанных книг в гостиной. Дин зажал младшего в углу между шкафом и стеной, и явно собирался устроить ему взбучку, удостоверившись, что Сэм от него никуда не денется. Малыш, ожидая удара, весь сжался и зажмурился.
— Прекратите оба! — гаркнул Бобби разозлившись. — Как же вы меня достали!
Дин, уже занёсший кулак для удара, оторопело остановился, и посмотрев на разъярённого Сингера, опустил руки. Сэм от громового голоса удивлённо распахнул глаза и выпрямился.
— Вы совсем рехнулись? — бушевал Сингер. — Теперь я понимаю, почему отец вас везде с собой возит, да вас нельзя оставить ни на минуту!
Эмоции так переполняли охотника, что он то открывал рот в попытке что-то высказать резкое и обидное, то закрывал его не находя слов, а уж как руки чесались надавать подзатыльников. В комнате густым туманом повисла напряженная тишина. Две пары глаз виновато и испуганно смотрели теперь на Бобби, казалось, что они даже дышать перестали, ожидая приговора, а у Сэма начали подрагивать губы. Сингер вдруг представил себе, как он выглядит в их глазах: взрослый чужой мужик с лицом, перекошенным от гнева, с всклоченной бородой и топорщащимися усами, который орёт как умалишенный. Картинка ему не понравилась, более того, вызвала брезгливое отвращение. Ему стало стыдно, но как исправить ситуацию он не имел ни малейшего понятия.
От едва не нахлынувшего отчаянья его спас неожиданно раздавшийся телефонный звонок. От этого звука мальчики невольно вздрогнули. Бобби с трудом перевёл дыхание.
— Уходите! — глухо произнёс он и, повернувшись к ним спиной, подошёл к телефону.
Снова раздался звонок. Братья, молча, крадучись, пошли в сторону лестницы. Бобби стоял к ним спиной и слушал их удаляющиеся шаги. Он скорее почувствовал, чем услышал, как малыш остановился в дверях и обернулся.
— Сэмми, пошли, — громко прошептал Дин.
Последовала минутная пауза, едва различимый возбужденный шепот, потом снова тишина. Почему они не уходят? Ответ последовал незамедлительно. Дин тихонько кашлянул, и плохо подчиняющимся голосом произнес:
— Дядя Бобби, прости нас.
— Мы больше не будем, — поддакнул Сэм.
Сингер ожидал всё что угодно, только не признания своей неправоты. В этих словах было столько искреннего сожаления о сделанном, что Бобби сдался.
— Пока всё не уберете, не смейте показываться мне на глаза, — проворчал он, не поворачиваясь, и в его голосе проскользнула улыбка. Он был уверен, что его поняли правильно.
ЗвонокТелефон звонил, не переставая, настойчиво требуя к себе внимания. Бобби подождал, пока дети скроются из виду, и поднял трубку.
— Да.
В трубке что-то прогремело, потом прогудело и, наконец, Сингер услышал голос звонившего:
— Привет, Бобби!
Нет, ну это нормально, приехать среди ночи, оставить своих отпрысков и скрыться в неизвестном направлении, а потом звонить как ни в чём не бывало?
— Твою мать, Джон! Где тебя носит?
— Я в пяти милях от Бисмарка в Северной Дакоте.
— Ты решил сбежать в Канаду? — не удержавшись, съязвил Бобби.
— Что? Нет. Я направляюсь в местечко под названием Уиллистон, там стали возникать неожиданные пожары и...
— Вот тоже мне новость, — пробурчал Сингер. — Неужели кроме тебя никто не может проверить тихий провинциальный городишко?
— Я должен проверить все сам, — жестко ответил Джон. — Мне кажется, я напал на след того, кто убил Мэри.
Бобби усилием воли подавил вздох. Спорить с Джоном всегда было делом нелёгким, но кто-то должен иногда брать на себя смелость и, хотя бы, попытаться воззвать к его разуму.
— Джон, ты даже не знаешь, что это было, как ты можешь утверждать, что напал на след убийцы?
— Вот поэтому я должен всё проверить сам, мне кажется, я близок к разгадке.
— Напомни-ка мне, сколько раз я это слышал? Ты как маньяк, Джон, цепляешься за какие-то несущественные мелочи, в поисках того, о чём ты не имеешь никакого представления.
— Ты не понимаешь...
— Я как раз прекрасно понимаю, — перебил его Бобби, начиная заводиться. — Не ты один терял свою жену. Только я также знаю, что ничто не заполнит той чёрной пустоты, что появляется внутри и пожирает тебя.
В трубке замолчали, и были слышны только звуки проезжающих мимо машин.
— Ладно, — откликнулся Джон, спустя несколько минут, и его бесстрастный ледяной тон Сингеру не понравился. — У меня мало времени. Меня ждет один человек, и я...
— Да что ты! — наигранно удивился Бобби. — А то, что ты подсунул мне два чудесных сюрприза, тебя вообще не волнует?
— Они что-то натворили? — голос Джона дрогнул.
— Ничего, — отрезал Бобби, — но я не могу с ними нянчиться с утра до ночи. У меня есть своя работа, если ты не в курсе, и я не могу ею заняться благодаря твоей безалаберности. Ты даже записки не оставил.
— Извини, я торопился. — Бобби показалось, или действительно тон Джона сменился на усталый. — Я что-нибудь придумаю. Ты сможешь отвезти их, как только я найду им няню?
— С превеликим удовольствием! Куда скажешь. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.
— Спасибо! — вот это действительно тянуло на выражение искренней признательности. — Бобби, у меня действительно мало времени, дай мне поговорить с Дином.
— Дин! — крикнул Сингер. — Отец звонит.
Дин кубарем скатился с лестницы, чуть не навернулся на последних ступеньках, но чудом устоял и влетел в гостиную. Остановившись на мгновение, он перевёл дыхание и взял трубку телефона.
— Да, папа! — радостно крикнул он. — Хорошо, пап... А когда...
В следующую секунду в комнату вбежал Сэм. Он, как маленький воробышек, вился вокруг брата, подпрыгивая от нетерпения, пытаясь дотянуться до трубки, и настойчиво требовал:
— Ди, это папа? Ди, дай я ему скажу! Ну, Ди, дай!
Бобби отошёл в сторону и стал собирать книги, разбросанные по полу. Он изредка посматривал на них и никак не мог понять, почему у Дина сползла с лица улыбка, а радостное возбуждение сменилось серьёзностью, он в один момент вдруг повзрослел и словно стал выше. Дин внимательно слушал то, что ему говорил отец, поворачиваясь всем корпусом, чтобы не дать малышу дотянуться до телефона, и отвечал односложно «Да, сэр», «Нет, сэр».
Отчаявшись выхватить трубку у брата, Сэмми залез на рядом стоящий стул, и, потянувшись к телефонной трубке, закричал, что есть мочи:
— Папа! Я сам шнурки завязал!
Старший невольно поморщился. Еще бы! От такого звонкого вопля даже у Бобби уши заложило, хотя он и стоял чуть поодаль от Дина.
— Да, пап, я понял... Я помню, приглядывать за Сэмми... Пока.
Дин положил трубку. Лицо его сделалось грустным, плечи поникли. «Кто бы за тобой присмотрел? — подумал Бобби. — А то, как будто в тебе лампочку выключили. Ну что за отец!»
Малыш уже спрыгнул со стула и крутился вокруг брата, стараясь заглянуть ему в глаза, задавая вопросы со скоростью пулемета:
— Ди, что папа сказал? Когда он приедет? Ди, ну не молчи! Он был рад, что я научился шнурки завязывать?
Дин посмотрел на него, небрежно потрепал волосы и улыбнулся.
— Папа сказал, что ты молодец и что он гордится тобой!
— Ура! — радостно завопил малыш и стиснул брата в объятиях. — А что он ещё сказал?
Бобби невесело усмехнулся в усы. Он почему-то не сомневался, что Джон ни слова не сказал об успехе малыша, да и обратил ли он внимание на сообщение о столь важном событии.
— А ещё папа сказал, что не знает, когда вернётся, у него очень важное дело, — бодрым голосом сообщил Дин. — Но он обещал, что когда вернется, привезёт подарки.
Сэмми притих и больше уже не спрашивал ничего, он даже перестал отвечать на улыбку брата.
— Эй, ковбой! — весело окликнул малыша Дин. — Выше нос! Всё будет хорошо! Он вернётся, вот увидишь! Всегда возвращался.
Сэмми неуверенно улыбнулся, но всё-таки не удержался и хлюпнул носом.
«Только слёз мне ещё не хватало», — подумал Бобби и громче произнес:
— Господа джентльмены, вы собираетесь убирать за собой или мне вас до ночи ждать?
Дин спохватился и стал помогать собирать в стопки книги. Малыш удивлённо моргнул и спросил, с трудом выговаривая незнакомое слово:
— А кто такие джим-пель-мены?
— А это такие очень важные люди, — ответил ему Дин со смешком.
Пока убирали книги с пола и расставляли их по местам, Бобби вспомнил, что сегодня он собирался заехать в библиотеку, а ещё он подумал, что неплохо бы захватить с собой мальчишек и оставить их на часок на детской площадке в парке. Детей вроде бы выгуливают в таких местах. Да и пусть они выплёскивают свою энергию где-нибудь подальше от дома, вторую такую уборку он не перенесёт.
— Так, джентльмены, — сказал он, проверяя взглядом, всё ли на своих местах. — Сейчас мы едем на прогулку.
— Обрез брать? — спросил Дин.
— Зачем? — не понял Бобби.
— А разве мы стрелять не будем?
Сингер в задумчивости почесал затылок. Вот оно охотничье воспитание! От этой мысли Бобби стало не по себе и вызывало острое ощущение неправильности происходящего.
— Нет, — ответил он медленно. — Вы просто погуляете на детской площадке.
— А...
— Всё! — отрезал Бобби, чтобы избежать дальнейших вопросов. — Бегом во двор!
Мальчики наперегонки бросились к выходу. Сингер пошел за ними, проверяя на ходу наличие ключей и бумажника в карманах. У самой двери он с досадой вспомнил, что забыл на столе книги, которые собирался вернуть. Бобби вернулся в гостиную, когда услышал восторженный голос малыша:
— Дин, смотри, собака!
Сердце ёкнуло и упало куда-то вниз. Чёрт! Он совсем забыл предупредить их, чтобы не подходили к Снуки. Ротвейлер Сингера был серьёзной псиной, добросовестно выполняющей свои обязанности сторожа. Он слушался только своего хозяина, остальным он дружелюбно демонстрировал свои впечатляющие клыки, а если этого было недостаточно любому чужаку, то он вполне мог пустить их в ход.
Бобби выскочил из дома со скоростью пули. У него все внутри похолодело, увидев, что Сэмми бесстрашно приблизился к собаке.
— Снуки, фу! — крикнул он во всю силу своих лёгких.
Пёс посмотрел на него с недоумением и подставил малышу свою голову. Сэмми гладил его лоб, трепал за уши, а Снуки совсем не возражал против такой ласки, довольно жмурился и всё пытался лизнуть малыша куда попало. Дин тоже подошел к собаке и осторожно погладил её.
— Щекотно! — засмеялся Сэмми, когда широкий слюнявый язык прошёлся по его щеке.
Бобби медленно выдохнул и подошёл к ребятам.
— Снуки, место! — скомандовал он. — А вы в машину.
Собака грустно посмотрела на хозяина и с ворчанием полезла в свою будку.
— Нам нужно ехать, — сказал Бобби. Дожил! Оправдывается перед собственной собакой.
— Мы скоро вернёмся, — сказал Сэм псу и, последний раз погладив собаку, пошёл за Дином к автомобилю.
— Кажется, Снуки обиделся, — произнёс малыш, когда Бобби сел на водительское сидение.
— Он не любит оставаться один, — ответил охотник, вставляя ключ в зажигание, — но он умеет ждать.
Старенький форд ворчливо фыркнул и покатился в сторону улицы.
Продолжение в комментариях
Размер: Миди, 17 639 слов
Основные персонажи: Бобби Сингер, Сэм Винчестер, Дин Винчестер, ОЖП, папа Джон
Категория: Джен
Жанры: драма, Hurt/comfort, повседневность, мистика,
Рейтинг: R
Краткое содержание: Жизнь Бобби Сингера была размеренна и привычна, насколько она может быть размеренной и привычной для сорокалетнего вдовца и охотника на нечисть. И все было бы как обычно, если бы на его голову неожиданно не свалились сыновья Джона Винчестера.
Предупреждение: Насилие
Публикация на других ресурсах: Только с разрешения автора
<
Незваные гостиУтро обещало погожий денек. Солнце медленно поднималось в лазурную синь без единого облачка. Птицы весело щебетали, начиная свой очередной день, наполненный хлопотами. Где-то далеко на ферме раздавался петушиный крик. Обычный день конца весны в Су-Фолс.
Бобби проснулся от того, что услышал рёв отъезжающей машины и лай Снуки. Сердце Бобби ёкнуло от предчувствия какого-то подвоха. Он выскочил на крыльцо своего дома, но было поздно, за поворотом скрылся задний бампер автомобиля, оставляя за собой клубы дорожной пыли. Это стоило предвидеть. Джон Винчестер был знаменит тем, что слыл отличным профессионалом, дотошным и бесстрашным охотником, и не менее знаменит был его несносный характер, с которым мало кто мог мириться, даже друзья.
— Заррраза! — сквозь зубы процедил Бобби и прибавил ещё пару неприличных словечек, в бессилии всплеснув руками. Обидно, что уехал и даже не попрощался. А ну и хрен с ним! Скатертью дорога! И Сингер нехотя вернулся в дом.
Гостиная в доме Бобби была одновременно и его кабинетом, и библиотекой, и иногда спальней, если не было сил и желания подниматься наверх. Вылинявшие, местами отклеившиеся, обои кирпичного цвета; пол, покрытый старым почти вытертым ковром; на стенах карты, фотографии, схемы, рисунки с непонятными существами и знаками; старая обшарпанная, но крепкая мебель; камин, который неизвестно когда разжигали в последний раз, и успевший покрыться прозрачными нитями паутины. На всех поверхностях в этой комнате, даже на полу, были книги: старые в кожаных переплетах и новенькие, пахнущие типографской краской и клеем, толстые фолианты и тоненькие брошюрки, они лежали, стояли и были сложены в неаккуратные стопки. Казалось, что во всём этом хаосе никогда не найдешь то, что нужно, но только хозяин дома чётко представлял себе, где что у него находится, и разгадать эту своеобразную систему не смог бы даже профессор математики.
Бобби с тоской оглядел весь этот бедлам. Прибраться бы хоть немного, но он мысленно махнул на это рукой, сейчас ему необходим был виски, хотя бы глоток. На письменном столе стояла бутылка, с плескавшимися на дне остатками, тарелка с объедками от вчерашнего ужина, стаканы куда-то исчезли, ну и черт с ними, с горла тоже пойдёт. Внезапная мысль пришла в голову Бобби, а вдруг Джон, уезжая так скоро, оставил какую-нибудь записку. Переворошив всё на своем столе, Бобби так и не нашел ничего, что бы напоминало хотя бы клочок бумаги с парой слов, написанных другом. Охотник чертыхнулся еще раз, допил остатки виски и выкинул бутылку в корзину для бумаг, стоявшую под столом.
Бобби не очень любил гостей в своем доме, но с этим пришлось смириться после того, как к нему перешли обязанности своеобразного диспетчера после смерти Старины Джека, о котором среди охотников ходили легенды. Джек Мэннерс, собственно, и объединил всех охотников страны, помогал опытным, наставлял желторотиков, делился своими поистине энциклопедическими знаниями, был строг и справедлив со всеми. Их познакомил Руфус. Старик проникся какой-то особой симпатией к Бобби и научил его многому, в том числе и разным языкам, к которым у Бобби оказались способности, к немалому его удивлению. Перед самой смертью Старина Джек оставил свой бар «У дороги» молодоженам Харвеллам, ибо негоже семейным людям не иметь крыши над головой, а самые бесценные книги и собственные записи передал Бобби, будучи уверенным, что у него они будут в целости и сохранности, и принесут немало пользы.
Джон Винчестер свалился как снег на голову вчера поздно ночью. О прибытии неожиданных гостей в половине первого ночи возвестил Снуки, а через минуту раздался громкий стук в дверь. Бобби чертыхнулся и пошел открывать.
— Привет, Бобби! — Джон выглядел настолько дружелюбным, насколько мог, хотя постороннему наблюдателю, если бы таковой нашёлся, могло бы показаться, что крепкий темноволосый мужчина скорее угрожает, чем проявляет доброжелательность.
— И тебе не хворать, — в тон ему ответил Бобби, посторонившись и давая гостю пройти в дом, но Винчестер не торопился.
— Я не один.
Сингер недоуменно посмотрел на него, а потом на черную Импалу, на которую кивком головы указал Джон, но в темноте было ничего не разобрать.
— Мы ехали к пастору Джиму, — пояснил Винчестер. — Дорога была длинная, мои сыновья устали, а твой дом оказался по пути.
Бобби готов был поклясться, что в голосе друга были нотки искренней просьбы, чего он никогда раньше не слышал от Джона. Сингер подошел к автомобилю, собираясь съязвить, что здесь не мотель, но заглянув внутрь салона осёкся. Он никогда раньше не видел сыновей Джона, но Винчестер всегда рассказывал о них, особенно когда хватал лишку. На заднем сидении машины сидели двое мальчишек. Старшему на вид было лет девять-десять, его глаза слипались от усталости, но он старался не уснуть, придерживая на коленях голову спящего малыша лет пяти-шести.
— Спальня наверху в вашем распоряжении, — коротко вздохнул Бобби.
Джон бережно, чтобы не разбудить, взял малыша на руки, велел старшему идти за ним в дом. Мальчик прихватил два небольших рюкзачка и последовал за отцом, боясь отстать от него хоть на шаг. Бобби заметил, что в одном из рюкзачков торчал приклад обреза. «Ничего себе игрушка!» — подумал Сингер.
Охотники на нечисть обычно были одиночками, потому что редко кто отваживался заводить семью при таком образе жизни. Бобби всегда считал, что семья и дети в особенности, несовместимы с таким занятием как охота. Он не осуждал тех, кто рисковал жизнью и здоровьем своих близких, но никогда не понимал таких людей, слишком много горя он видел в своей жизни.
Когда Винчестер спустился вниз через некоторое время, уложив детей спать, Бобби ждал его в гостиной. Он молча предложил другу бутылку пива, но Джон покачал головой.
— У тебя есть что-нибудь покрепче?
Бобби хмыкнул и полез в ящик стола за бутылкой виски и стаканами. Молча выпили, налили по второй.
— Это, конечно, не моё дело, — не выдержав, сказал Бобби, — Но ты псих, Джон, таскать таких малышей с собой повсюду...
— Ты прав, — оборвал его Винчестер и залпом опустошил стакан. — Это не твоё дело.
Вот в этом и был весь Джон Винчестер. Любые разговоры на эту тему он жестко пресекал. Раз принимая решения, он шёл до конца. Иногда Бобби казалось, что этот человек живёт исключительно из-за природного упрямства, и ничто не может его остановить. Бобби пожал плечами, и больше они к этой теме не возвращались. Они поговорили о том о сём, и как Бобби не старался, так и не смог выяснить, куда же всё-таки направлялся Джон, но одно Сингер понял точно: Винчестер взял след и теперь не сойдет с него, чего бы ему это ни стоило. Проблема была только в том, чтобы найти мальчишкам няню на время. Джон надеялся, что пастор Джим выручит его как в прошлый раз, когда поручил заботу о мальчиках регентше церковного хора вдове Томпсон. «Ну и кто мне будет тут говорить о семье?» — хмыкнул про себя Бобби, но говорить ничего не стал. Это проблема Джона, пусть он с ней и разбирается сам, не маленький уже.
А на утро Винчестер укатил ни свет ни заря. И как Бобби мог проспать такое? Да и выпили они вчера всего ничего. От неполной бутылки на двоих у Сингера даже воспоминаний не осталось. И ухитрился же Винчестер разбудить своих сыновей, отправляясь в дорогу, и не разбудить самого хозяина дома при этом. Спецназовец чёртов или где он там служил? А, точно! В морской пехоте.
Мысленно послав друга в очередной раз подальше, и пожелав ему удачно туда добраться, Бобби поднялся на второй этаж, решив, что самое время снова завалиться и уснуть со спокойной совестью. Вот заррраза! Гости так убегали, что даже дверь в спальню не потрудились закрыть. Бобби взялся за ручку двери, и его ноги приросли к полу. На большой кровати мирно посапывали двое мальчишек. Маленький, раскинув руки и ноги, спал посередине, а старший, свернувшись калачиком, спал у самого края, рискуя свалиться.
ШнуркиЗначит вот как! И что теперь с ними делать? Что им сказать, когда они проснутся? Что их папочка бросил у незнакомого дяди и неизвестно когда вернётся? Бобби понятия не имел, что вообще можно делать с детьми: своих у него не было, а от чужих он старался держаться подальше.
Сингер спустился вниз. Он понял, что ему совершенно необходимо выпить и привести свои мысли в порядок. Пошарив в ящике письменного стола, Бобби не обнаружил искомой бутылки. Куда же она делась? Да ведь он её допил полчаса назад и пустую выкинул. Тогда Бобби залез в старое бюро, где у него хранилось НЗ для непредвиденных случаев. А то, что этот случай был непредвиденный и из ряда вон выходящий, сомневаться не приходилось. Выпив пару глотков, Бобби сел и крепко задумался. Ситуация выходила паршивенькая. Винчестер уехал поспешно, не сказав куда. Когда он позвонит — неизвестно, если он позвонит вообще. Направлялся он к пастору Джиму. Значит нужно позвонить туда и выяснить, не смогут ли Джим или его регентша забрать детей. Бобби набрал номер Джима и долго слушал длинные гудки. Уже собравшись положить трубку, он услышал старческий скрипучий голос:
— Алле! Кто это говорит?
— Это Бобби Сингер. Будьте добры, пригласите пастора Джима к телефону.
— Я спрашиваю, кто говорит?
Бобби чертыхнулся про себя и громче повторил:
— Это Бобби Сингер. Будьте добры, пригласите пастора Джима к телефону.
— Не молчите, — на одной ноте говорил голос. — Кто вы и что вы хотите?
Бобби закатил глаза и почти проорал в трубку:
— ЭТО БОББИ СИНГЕР!!! МНЕ НУЖЕН ПАСТОР ДЖИМ!!!
— Пастор Джим уехал вместе с церковным хором. А кто говорит?
Теряя терпение, Бобби бросил трубку и вздохнул. Виски снова обожгло горло. Ну что ж, главное он выяснил — Джима нет на месте, и если он уехал вместе с церковным хором, то регентша, вероятно, тоже отсутствует. Так, что там дальше? А дальше ничего, если только не поискать няньку самому. Эта идея отметалась сразу, пьяницу-автомеханика и нелюдимого отшельника Бобби Сингера в городе не любили, если и прибегали к его услугам на предмет починки какой-нибудь техники, то общались с ним исключительно по делу. С сожалением Бобби признал, что деваться ему некуда, придётся приглядеть за младшими Винчестерами, пока их папаша не прорежется.
За всеми этими заботами Бобби не сразу услышал тихую возню, доносившуюся из спальни. Бобби хлебнул еще виски для храбрости и поплёлся наверх. Чему быть, того не миновать. Посмотрим, кого так неожиданно судьба, в виде Джона Винчестера, подсунула ему на этот раз.
Он неслышно прокрался по коридору и заглянул через приоткрытую дверь. Младший из мальчиков сидел на стуле. Он был в джинсах и синей футболке, которая ему была немного великовата. Пухлые щёчки, живой любопытный взгляд, нос пуговкой и длинная челка спадающая на глаза. Старший сидел перед ним на корточках, поставив его маленькую ножку себе на колено, и помогал брату надевать кроссовок. Синие джинсы, клетчатая рубашка с коротким рукавом поверх белой футболки. Короткий русый ёжик волос, лицо серьёзное с правильными чертами, он скорее походил на тех детей, которых обычно снимают в рекламе типа «Покупайте наш кололоковый лимонад!». Свободной ногой малыш болтал в воздухе, иногда задевая брата, но тот не обращал на это внимания. Бобби попытался вспомнить их имена, кажется, старшего звали Сэм, а младшего Дин. Нет, наверное, наоборот, потому что Джон как-то упоминал, что Дин уже умеет стрелять. Старший завязывал шнурок на кроссовке малыша, а тот внимательно наблюдал за его действиями.
— Покажи ещё, — потребовал маленький.
Брат вздохнул, развязал шнурок и завязал его снова.
— Ещё.
— Может, хватит уже?
— Ну, Диии! — и он состроил просительно-щенячью рожицу.
Старший, бросив на него мимолетный взгляд, снова развязал шнурок.
— Теперь сам.
Малыш, взявшись за шнурок, с энтузиазмом стал его завязывать. Маленькие пальчики не хотели слушаться, и шнурок норовил всё время из них выскользнуть. Дин внимательно наблюдал за неуклюжими движениями брата и терпеливо поправлял его пальцы, пока не получился бантик.
— И теперь затяни.
Сэм так обрадовался, что потянул за петельки слишком быстро, они разошлись, и получился тугой узелок. Малыш растерянно посмотрел на брата. Дин покачал головой и, что-то бормоча себе под нос, развязал узел. Сэм снова взялся за шнурок и медленно осторожно стал его завязывать, смешно пыхтя и высунув язык. Старший беззвучно смеялся, прикрывая рот рукой, чтобы малыш не заметил.
— Ди, у меня получилось! — раздался радостный вопль. — Смотри, я сам завязал!
— Ну, наконец-то! — облегченно выдохнул Дин, — А то я уже тут с тобой запарился.
Он поправил узелок шнурка, надел брату второй кроссовок. Сэм сидел довольный и любовался своей работой. Дин встал, собираясь уходить.
— А этот? — удивился малыш.
— Ты теперь сам умеешь, вот и завязывай, — хмыкнул старший.
Сэм поставил ногу на сиденье стула, вновь старательно взявшись за дело. Как ни странно, второй шнурок был более послушным, и завязался правильно после недолгих мучений.
Бобби едва не расхохотался, глядя на возню братьев. И тут на него нахлынуло воспоминание, которое порой не давало спать по ночам, он и хотел бы его забыть, но не получалось. Именно в этой комнате несколько лет назад он со своей женой Карен поссорился из-за того, что Бобби не хотел иметь детей. Спустя три дня она погибла, а он так и не успел помириться с ней. Не вовремя всплывшее воспоминание больно резануло по сердцу, и ещё больнее стало от осознания того, что теперь двое чужих мальчишек ведут себя так, как будто они всю жизнь здесь живут. Бобби терпеть не мог чувствовать себя виноватым и беспомощным, и он разозлился: «Да чтоб ты провалился, Джон Винчестер!»
Прятаться за дверью больше не имело смысла, и он вошел в спальню. Старший замер, увидев его, а малыш быстро скатился со стула и спрятался за спину брата, с любопытством выглядывая из-за его локтя.
— В общем, так, Дин и Сэм, — сказал Бобби грубо, стараясь сдержать свое раздражение. — Ваш отец уехал сегодня утром и не сказал ни слова. Я вам в няньки не нанимался, так что пока вы здесь руками ничего не трогать, по дому не бегать, не шуметь. Понятно?
Мальчики настороженно смотрели на него во все глаза и синхронно кивнули.
— Сейчас спуститесь на кухню. Завтраком я вас, так и быть, накормлю, а потом мне нужно работать.
Бобби даже стало неловко под этими взглядами, и это раздражало его еще больше. Вот же ещё наказание! Он развернулся к двери и бросил через плечо:
— Можете звать меня Бобби, и никаких мистеров.
Выходя из комнаты, ему в спину прилетело тихое как эхо «Да, сэр». Бобби прекрасно понимал, что совсем не так надо было с ними разговаривать. В конце-концов они не виноваты, что их бросили в незнакомом доме с незнакомым человеком, но Сингер ничего не мог с собой поделать, раздражение и злость уже не понятно на кого, так и бурлили в нем.
Спустившись вниз, Бобби первым делом снова приложился к бутылке, и горячая жидкость потекла внутри тела, согревая и успокаивая. Так-то лучше! А потом он отправился на кухню. Порывшись в холодильнике Сингер не придумал ничего лучше яичницы с беконом, тостов и молока на завтрак, вовремя сообразив, что кофе не совсем подходит для детей. Пока жарилась яичница, пришли мальчики и нерешительно топтались у дверей кухни. Бобби велел им сесть за стол, поставил перед ними тарелки с едой и по стакану молока, сам молча сел, стараясь не смотреть на них. Дин уплетал завтрак за обе щеки, а Сэм едва ковырял вилкой.
— Ди, я не люблю яичницу, — тихо, вполголоса сказал малыш, украдкой поглядывая на Бобби. — Меня от неё тошнит.
— Я знаю, Сэмми, но мы в гостях. Ешь молча, — так же тихо ответил брат, пододвинул Сэму тарелку с тостами, и половину его яичницы перекинул к себе.
Бобби ел и делал вид, что не заметил этого. Он, так же молча, встал, убрал посуду в раковину и пошёл во двор кормить Снуки. Красавец ротвейлер чуть не сбил хозяина с ног от восторга, и всё время норовил лизнуть руки или лицо. Бобби поставил перед ним миску с едой и ласково потрепал пса между ушами. Искренняя радость собаки заставила улыбнуться, и раздражение стало постепенно таять.
Вернувшись в дом, Бобби услышал из кухни тихий звон и шум воды. Да что там происходит, черт возьми! Тихо рыкнув Бобби бросился на кухню и остолбенел. Старший из пацанов мыл тарелки, оставшиеся после завтрака, а младший, стоя рядом на стуле, вытирал их не слишком свежим полотенцем. Дин домыл стаканы и выключил воду. Бобби сообразил, наконец, что хватит стоять столбом и подошёл к мальчишкам.
— Я и сам бы помыл, — буркнул он, не глядя на них.
— Мы хотели помочь, — растерянно проговорил Дин.
— Ну... Это... спасибо.
Бобби убрал посуду в шкаф. Нет, пусть Джон забирает своих сыновей поскорее или хоть бы позвонил и сказал, куда их отвезти.
ЛюбопытствоВ гостиной Бобби велел мальчишкам сесть на старый продавленный диван, всучил им пачку автомобильных журналов, и сел за свой письменный стол, собираясь вернуться к работе, которую прервал неожиданный ночной визит Джона. У Дина сразу загорелись глаза при виде раритетных и сверхновых автомобилей, он уселся поудобнее и с интересом окунулся в журналы. Сэм пристроился рядом, тоже рассматривая картинки, заглядывая брату через плечо. Сингер изредка поглядывал на мальчишек и с удовлетворением подумал, что найти такое занятие для детей было хорошей идеей.
Несколько минут привычной тишины и спокойствия. Тааак, где он остановился? Ага! Перевод древнеарамейского манускрипта был не так уж срочен, но Бобби, переводя такие вещи, испытывал почти такой же азарт, как на охоте. Магия превращения непонятных букв, символов и иероглифов в связанный и читаемый текст захватывала его как распутывание сложной детективной истории. Страсть, охватывавшая его в такие моменты, не отпускала его пока, он не доходил до конца, а готовые переводы вызывали в нем чувство глубокого удовлетворения и гордости за себя. Оторвать его от любимого занятия могло только совсем уж неординарное событие, например, пожар, или потоп, или конец света.
Бобби погрузился в свою работу с головой так, что перестал обращать внимание на маленьких гостей, и даже, кажется, забыл о них вовсе. Он не сразу понял, что за голос вырвал его из пучины древних мифов.
— Что? — поднял голову охотник, и увидел, что малыш уже давно сполз с дивана и с восхищением смотрит на книжный шкаф и груды книг, сваленных прямо на полу.
— Дядя Бобби, у тебя так много книг! — повторил Сэм. — И ты их все-все прочитал?
— Почти, — буркнул Бобби и вернулся к своей работе, посчитав, что уделил достаточно времени этому вопросу.
«...и не было равных ему...»
— А там есть картинки? — снова спросил Сэм.
— Есть.
«... кто смог бы отправиться в темные царства...»
— Во всех?
— Нет.
«...и вернуться в мир живых...»
Бобби едва сдержал тяжелый вздох, бросил быстрый взгляд на мальчишку и попытался отключиться от внешнего раздражителя, но не тут-то было.
— А в каких есть? — не унимался малыш.
— В некоторых. Не мешай мне, — но решив, что это грубовато, Бобби добавил: — Пожалуйста.
Минута тишины. Вздох облегчения. Взгляд Бобби вновь вернулся к написанному, и он попытался вспомнить, что хотел написать дальше.
— Дядя Бобби, а что это за рисунки на стене?
— Знаки.
Ну нет, малыш, ты не заставишь меня прерваться на самом интересном. Усилием воли Бобби постарался не обращать внимание на ребенка, сделав вид, что он его не видит и не слышит.
— Это ты их нарисовал?
Игнорирующее молчание.
— Дядя Бобби, это ты их нарисовал? — похоже, Сэм тоже не собирался сдаваться.
— Да.
— А папа тоже так умеет рисовать, — произнёс мальчик с гордостью.
Дин оторвался от журналов и настороженно смотрел то на брата, то на Бобби.
— Я не люблю рисовать, зато умею писать буквы.
— Сэмми, — предостерегающе шикнул Дин, но младший не обратил на него внимания.
— Правда? — неожиданно для себя самого спросил Бобби, и бросив ручку, развернулся всем телом к малышу, решив, что раз проигнорировать эту надоедливую муху не получается, то лучше быстро ответить на все вопросы и вернуться к более интересным вещам.
Сэм оживился, что на него наконец-то обратили должное внимание, кивнул с серьёзным видом и решительно подошёл к мужчине поближе.
— Вот смотри.
Не успел охотник возразить, как малыш схватил ручку и начал старательно выводить на листке бумаги слово «Сэм». Буквы были большие и корявые, и норовили вот-вот упасть в разные стороны. Рядом с первым словом Сэм, прикусив кончик языка, уже писал второе «Дин». Мальчик так увлёкся процессом, что начал комментировать:
— У меня плохо получается. У Дина красивее. А ещё я умею писать «папа».
Это слово мальчик тоже накорябал своей маленькой ручкой. Немного подумав и решив, что этого не достаточно, Сэм под буквами нарисовал трёх человечков: двух маленьких и одного побольше, а потом он их соединил между собой жирными линиями.
— Это они за руки держатся. — пояснил он.- Ой! Листик кончился.
Бобби, как загипнотизированный, наблюдал за художествами малыша, и даже не заметил, что тот пишет и рисует на его листе с переводом, на который охотник угробил весь вчерашний день. Внезапно обнаружив это, Сингер почувствовал, что опять начинает закипать. Да это уже ни в какие ворота!
Дин в мгновение ока оказался рядом с братишкой и попытался оттащить удивленного Сэмми от стола, боясь, что сейчас грянет буря, и теперь их уже не помилуют.
Но бури не последовало.
— Идите наверх. В спальне можно включить телевизор, — едва сдерживаясь от праведного гнева, сквозь зубы проговорил Бобби. Мальчишек как ветром сдуло.
— Зарраза! — крикнул он, вложив в это слово всё, что накипело за это утро.
Похоже, парой глотков виски тут не обойдёшься. Бобби снова достал бутылку из ящика стола. Он чувствовал, что его нервы напряжены до предела, как бывало на охоте, даже хуже, потому что выслеживая какую-нибудь нечисть или сражаясь с ней, он знал, с чем он имеет дело и что ему делать. Но вот на него нежданно-негаданно свалились два таких сокровища, о которых он не знает ничего, и что с ними делать он тоже не знает. Наверное, не зря он не хотел иметь детей, от них одни неприятности.
«И чего ты кипятишься, позволь спросить? — щёлкнуло в голове. — Сам же виноват, что не дал мальчонке другой листок». Бобби тяжело вздохнул, посмотрел с тоской на неоткрытую бутылку и сунул её обратно в стол. Такими темпами он к вечеру упьётся до поросячьего визга, а если Винчестер не приедет за своими сопляками, тогда уж точно будет беда.
Бобби прислушался. Наверху бормотал телевизор, и никаких звуков больше не было слышно. Он снова тяжело вздохнул, покачал головой и принялся восстанавливать свои вчерашние записи, а изрисованный Сэмом смятый листок полетел в корзину для бумаг.
Дом вверх дномПолчаса благословенной тишины, нарушаемой только тихим звуком работающего телевизора. Как ни старался Сингер вновь сосредоточиться, работа не клеилась. Азарт пропал, а слова никак не хотели связываться в осмысленные предложения. Вот чёрт! Похоже, не только стихийное бедствие может отвлечь от интересной работы, но и наличие в доме двух непосед.
Бобби прошёлся по комнате и задумчиво уставился в окно. Вид из его окна напоминал последствия атомной войны: груды искорёженного ржавого металла, когда-то бывшего автомобилями разных марок, и весьма скудная, пожухлая, несмотря на конец весны, растительность. В этот постапокалиптический пейзаж не вписывался только Снуки, растянувшийся на крыше своей будки и лениво созерцавший, как голуби клевали остатки его трапезы. Может кому-то покажется смешным, но Сингер помнил каждую железку у себя во дворе. Вон тот пикап, от которого остался один остов, принадлежал раньше соседу фермеру Теренсу. Неопределённого цвета мини-купер с ободранными боками когда-то водила местная красотка Джина, пока она не уехала в Лос-Анджелес попытать счастья. Тяжёлый основательный допотопный додж служил верой и правдой бывшему шерифу Дженкинсу, пока тот не скончался от цирроза печени. Бобби мог бы рассказать многое о каждом автомобиле и его бывших владельцах, если бы кому-нибудь пришло в голову спросить его об этом. Никому не было дела до убитых машин, а уж тем более до историй с ними связанных.
От невесёлых размышлений Бобби отвлёк резкий звук падения чего-то тяжелого и крики сверху. Добрый день, дядя Бобби! Ты что-то совсем про нас забыл.
Сингер закатил глаза и, выругавшись одними губами, пошёл наверх. Ещё поднимаясь по лестнице, он услышал, как братья о чём-то яростно спорят. Подойдя ближе, он смог расслышать слова.
— Дин, переключи назад!
— Ещё чего! Обойдёшься!
Появившись на пороге собственной спальни, Бобби открылась картина, достойная кисти какого-нибудь художника-баталиста. Постель была смята, небольшой прикроватный коврик был собран гармошкой и валялся в углу, оба стула были перевёрнуты и валялись кверху ножками, пыль стояла столбом, а Сэм и Дин героически вели борьбу за переключение каналов. Причём старший, судя по виду, ничуть не сомневался в своём превосходстве. Бобби даже не почувствовал уже привычного раздражения, а всего лишь попытался прикинуть, за сколько времени двое пацанов могут устроить полнейший разгром в отдельно взятой комнате. А в доме? Задачка показалась ему неразрешимой, поскольку имела много неизвестных.
Бобби, недолго думая, решительно шагнул к мальчишкам, взял обоих за шкирки и расцепил их, слегка встряхнув.
— И что тут происходит? — почти спокойно спросил Сингер.
Братья пристыжено замолкли.
— Ну, — рыкнул Бобби и снова слегка встряхнул их.
— Ничего! — выпалил Дин.
— Всё хорошо! — поддержал его Сэм.
— Это вы считаете «всё хорошо»?
Бобби развернул их, показывая разгромленную спальню.
— Ааа...
— Мы это...
— Сейчас уберем!
— Ага!
Как только Бобби отпустил их, они с энтузиазмом взялись за наведение порядка, украдкой поглядывая на хозяина спальни. Сингер даже не удержался от ухмылки, наблюдая, как слаженно у ребят всё получалось. Он подумал, что будет не лишним прочитать им наставление.
— Вы же братья, — начал он. — Значит должны жить в мире, и не ссориться, а уступать друг другу, а вы дерётесь как кошка с собакой.
Бобби перёвел дыхание и собрался продолжить свою проникновенную речь, как услышал тихое бормотание Дина:
— Угу, когда твой брат мелкая заноза.
— Дин, ты же старше, будь умнее, — сказал Бобби. — Сэм же маленький, он ещё не понимает многого.
— Я не маленький! — последовало решительное заявление от малыша.
— Я хотел посмотреть бейсбол... — вздохнул Дин.
— Но там же были мультфильмы, — возмутился Сэм.
— Ты их смотрел уже тысячу раз!
— А твой бейсбол никому не нужен!
— Ну, всё, мелкий, щас ты у меня получишь!
Глаза Дина недобро засверкали, на щеках заполыхал румянец. Он одним прыжком подскочил к Сэму, но тот, предугадав намерение брата, быстро крутанулся и припустил к двери. Бобби попытался его поймать, чтобы погасить новую ссору. Малыш ловко вывернулся и с визгом кинулся к лестнице. Старший ринулся за ним, проскользнув ужом мимо Сингера.
Н-даа, идея прочитать парням нотацию провалилась с треском. Однако надо их остановить, иначе, чего доброго, покалечат друг друга.
Бобби подоспел почти вовремя, отметив, что ураган по имени Юные Винчестеры оставил руины из разбросанных книг в гостиной. Дин зажал младшего в углу между шкафом и стеной, и явно собирался устроить ему взбучку, удостоверившись, что Сэм от него никуда не денется. Малыш, ожидая удара, весь сжался и зажмурился.
— Прекратите оба! — гаркнул Бобби разозлившись. — Как же вы меня достали!
Дин, уже занёсший кулак для удара, оторопело остановился, и посмотрев на разъярённого Сингера, опустил руки. Сэм от громового голоса удивлённо распахнул глаза и выпрямился.
— Вы совсем рехнулись? — бушевал Сингер. — Теперь я понимаю, почему отец вас везде с собой возит, да вас нельзя оставить ни на минуту!
Эмоции так переполняли охотника, что он то открывал рот в попытке что-то высказать резкое и обидное, то закрывал его не находя слов, а уж как руки чесались надавать подзатыльников. В комнате густым туманом повисла напряженная тишина. Две пары глаз виновато и испуганно смотрели теперь на Бобби, казалось, что они даже дышать перестали, ожидая приговора, а у Сэма начали подрагивать губы. Сингер вдруг представил себе, как он выглядит в их глазах: взрослый чужой мужик с лицом, перекошенным от гнева, с всклоченной бородой и топорщащимися усами, который орёт как умалишенный. Картинка ему не понравилась, более того, вызвала брезгливое отвращение. Ему стало стыдно, но как исправить ситуацию он не имел ни малейшего понятия.
От едва не нахлынувшего отчаянья его спас неожиданно раздавшийся телефонный звонок. От этого звука мальчики невольно вздрогнули. Бобби с трудом перевёл дыхание.
— Уходите! — глухо произнёс он и, повернувшись к ним спиной, подошёл к телефону.
Снова раздался звонок. Братья, молча, крадучись, пошли в сторону лестницы. Бобби стоял к ним спиной и слушал их удаляющиеся шаги. Он скорее почувствовал, чем услышал, как малыш остановился в дверях и обернулся.
— Сэмми, пошли, — громко прошептал Дин.
Последовала минутная пауза, едва различимый возбужденный шепот, потом снова тишина. Почему они не уходят? Ответ последовал незамедлительно. Дин тихонько кашлянул, и плохо подчиняющимся голосом произнес:
— Дядя Бобби, прости нас.
— Мы больше не будем, — поддакнул Сэм.
Сингер ожидал всё что угодно, только не признания своей неправоты. В этих словах было столько искреннего сожаления о сделанном, что Бобби сдался.
— Пока всё не уберете, не смейте показываться мне на глаза, — проворчал он, не поворачиваясь, и в его голосе проскользнула улыбка. Он был уверен, что его поняли правильно.
ЗвонокТелефон звонил, не переставая, настойчиво требуя к себе внимания. Бобби подождал, пока дети скроются из виду, и поднял трубку.
— Да.
В трубке что-то прогремело, потом прогудело и, наконец, Сингер услышал голос звонившего:
— Привет, Бобби!
Нет, ну это нормально, приехать среди ночи, оставить своих отпрысков и скрыться в неизвестном направлении, а потом звонить как ни в чём не бывало?
— Твою мать, Джон! Где тебя носит?
— Я в пяти милях от Бисмарка в Северной Дакоте.
— Ты решил сбежать в Канаду? — не удержавшись, съязвил Бобби.
— Что? Нет. Я направляюсь в местечко под названием Уиллистон, там стали возникать неожиданные пожары и...
— Вот тоже мне новость, — пробурчал Сингер. — Неужели кроме тебя никто не может проверить тихий провинциальный городишко?
— Я должен проверить все сам, — жестко ответил Джон. — Мне кажется, я напал на след того, кто убил Мэри.
Бобби усилием воли подавил вздох. Спорить с Джоном всегда было делом нелёгким, но кто-то должен иногда брать на себя смелость и, хотя бы, попытаться воззвать к его разуму.
— Джон, ты даже не знаешь, что это было, как ты можешь утверждать, что напал на след убийцы?
— Вот поэтому я должен всё проверить сам, мне кажется, я близок к разгадке.
— Напомни-ка мне, сколько раз я это слышал? Ты как маньяк, Джон, цепляешься за какие-то несущественные мелочи, в поисках того, о чём ты не имеешь никакого представления.
— Ты не понимаешь...
— Я как раз прекрасно понимаю, — перебил его Бобби, начиная заводиться. — Не ты один терял свою жену. Только я также знаю, что ничто не заполнит той чёрной пустоты, что появляется внутри и пожирает тебя.
В трубке замолчали, и были слышны только звуки проезжающих мимо машин.
— Ладно, — откликнулся Джон, спустя несколько минут, и его бесстрастный ледяной тон Сингеру не понравился. — У меня мало времени. Меня ждет один человек, и я...
— Да что ты! — наигранно удивился Бобби. — А то, что ты подсунул мне два чудесных сюрприза, тебя вообще не волнует?
— Они что-то натворили? — голос Джона дрогнул.
— Ничего, — отрезал Бобби, — но я не могу с ними нянчиться с утра до ночи. У меня есть своя работа, если ты не в курсе, и я не могу ею заняться благодаря твоей безалаберности. Ты даже записки не оставил.
— Извини, я торопился. — Бобби показалось, или действительно тон Джона сменился на усталый. — Я что-нибудь придумаю. Ты сможешь отвезти их, как только я найду им няню?
— С превеликим удовольствием! Куда скажешь. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.
— Спасибо! — вот это действительно тянуло на выражение искренней признательности. — Бобби, у меня действительно мало времени, дай мне поговорить с Дином.
— Дин! — крикнул Сингер. — Отец звонит.
Дин кубарем скатился с лестницы, чуть не навернулся на последних ступеньках, но чудом устоял и влетел в гостиную. Остановившись на мгновение, он перевёл дыхание и взял трубку телефона.
— Да, папа! — радостно крикнул он. — Хорошо, пап... А когда...
В следующую секунду в комнату вбежал Сэм. Он, как маленький воробышек, вился вокруг брата, подпрыгивая от нетерпения, пытаясь дотянуться до трубки, и настойчиво требовал:
— Ди, это папа? Ди, дай я ему скажу! Ну, Ди, дай!
Бобби отошёл в сторону и стал собирать книги, разбросанные по полу. Он изредка посматривал на них и никак не мог понять, почему у Дина сползла с лица улыбка, а радостное возбуждение сменилось серьёзностью, он в один момент вдруг повзрослел и словно стал выше. Дин внимательно слушал то, что ему говорил отец, поворачиваясь всем корпусом, чтобы не дать малышу дотянуться до телефона, и отвечал односложно «Да, сэр», «Нет, сэр».
Отчаявшись выхватить трубку у брата, Сэмми залез на рядом стоящий стул, и, потянувшись к телефонной трубке, закричал, что есть мочи:
— Папа! Я сам шнурки завязал!
Старший невольно поморщился. Еще бы! От такого звонкого вопля даже у Бобби уши заложило, хотя он и стоял чуть поодаль от Дина.
— Да, пап, я понял... Я помню, приглядывать за Сэмми... Пока.
Дин положил трубку. Лицо его сделалось грустным, плечи поникли. «Кто бы за тобой присмотрел? — подумал Бобби. — А то, как будто в тебе лампочку выключили. Ну что за отец!»
Малыш уже спрыгнул со стула и крутился вокруг брата, стараясь заглянуть ему в глаза, задавая вопросы со скоростью пулемета:
— Ди, что папа сказал? Когда он приедет? Ди, ну не молчи! Он был рад, что я научился шнурки завязывать?
Дин посмотрел на него, небрежно потрепал волосы и улыбнулся.
— Папа сказал, что ты молодец и что он гордится тобой!
— Ура! — радостно завопил малыш и стиснул брата в объятиях. — А что он ещё сказал?
Бобби невесело усмехнулся в усы. Он почему-то не сомневался, что Джон ни слова не сказал об успехе малыша, да и обратил ли он внимание на сообщение о столь важном событии.
— А ещё папа сказал, что не знает, когда вернётся, у него очень важное дело, — бодрым голосом сообщил Дин. — Но он обещал, что когда вернется, привезёт подарки.
Сэмми притих и больше уже не спрашивал ничего, он даже перестал отвечать на улыбку брата.
— Эй, ковбой! — весело окликнул малыша Дин. — Выше нос! Всё будет хорошо! Он вернётся, вот увидишь! Всегда возвращался.
Сэмми неуверенно улыбнулся, но всё-таки не удержался и хлюпнул носом.
«Только слёз мне ещё не хватало», — подумал Бобби и громче произнес:
— Господа джентльмены, вы собираетесь убирать за собой или мне вас до ночи ждать?
Дин спохватился и стал помогать собирать в стопки книги. Малыш удивлённо моргнул и спросил, с трудом выговаривая незнакомое слово:
— А кто такие джим-пель-мены?
— А это такие очень важные люди, — ответил ему Дин со смешком.
Пока убирали книги с пола и расставляли их по местам, Бобби вспомнил, что сегодня он собирался заехать в библиотеку, а ещё он подумал, что неплохо бы захватить с собой мальчишек и оставить их на часок на детской площадке в парке. Детей вроде бы выгуливают в таких местах. Да и пусть они выплёскивают свою энергию где-нибудь подальше от дома, вторую такую уборку он не перенесёт.
— Так, джентльмены, — сказал он, проверяя взглядом, всё ли на своих местах. — Сейчас мы едем на прогулку.
— Обрез брать? — спросил Дин.
— Зачем? — не понял Бобби.
— А разве мы стрелять не будем?
Сингер в задумчивости почесал затылок. Вот оно охотничье воспитание! От этой мысли Бобби стало не по себе и вызывало острое ощущение неправильности происходящего.
— Нет, — ответил он медленно. — Вы просто погуляете на детской площадке.
— А...
— Всё! — отрезал Бобби, чтобы избежать дальнейших вопросов. — Бегом во двор!
Мальчики наперегонки бросились к выходу. Сингер пошел за ними, проверяя на ходу наличие ключей и бумажника в карманах. У самой двери он с досадой вспомнил, что забыл на столе книги, которые собирался вернуть. Бобби вернулся в гостиную, когда услышал восторженный голос малыша:
— Дин, смотри, собака!
Сердце ёкнуло и упало куда-то вниз. Чёрт! Он совсем забыл предупредить их, чтобы не подходили к Снуки. Ротвейлер Сингера был серьёзной псиной, добросовестно выполняющей свои обязанности сторожа. Он слушался только своего хозяина, остальным он дружелюбно демонстрировал свои впечатляющие клыки, а если этого было недостаточно любому чужаку, то он вполне мог пустить их в ход.
Бобби выскочил из дома со скоростью пули. У него все внутри похолодело, увидев, что Сэмми бесстрашно приблизился к собаке.
— Снуки, фу! — крикнул он во всю силу своих лёгких.
Пёс посмотрел на него с недоумением и подставил малышу свою голову. Сэмми гладил его лоб, трепал за уши, а Снуки совсем не возражал против такой ласки, довольно жмурился и всё пытался лизнуть малыша куда попало. Дин тоже подошел к собаке и осторожно погладил её.
— Щекотно! — засмеялся Сэмми, когда широкий слюнявый язык прошёлся по его щеке.
Бобби медленно выдохнул и подошёл к ребятам.
— Снуки, место! — скомандовал он. — А вы в машину.
Собака грустно посмотрела на хозяина и с ворчанием полезла в свою будку.
— Нам нужно ехать, — сказал Бобби. Дожил! Оправдывается перед собственной собакой.
— Мы скоро вернёмся, — сказал Сэм псу и, последний раз погладив собаку, пошёл за Дином к автомобилю.
— Кажется, Снуки обиделся, — произнёс малыш, когда Бобби сел на водительское сидение.
— Он не любит оставаться один, — ответил охотник, вставляя ключ в зажигание, — но он умеет ждать.
Старенький форд ворчливо фыркнул и покатился в сторону улицы.
Продолжение в комментариях
@темы: текст, Бобби Сингер, Винчестеры, Сверхъестественное
-
-
07.03.2017 в 12:54Око за око
-
-
07.03.2017 в 13:24-
-
07.03.2017 в 13:26-
-
07.03.2017 в 13:28Белочка
-
-
07.03.2017 в 13:30-
-
07.03.2017 в 13:35-
-
07.03.2017 в 13:35-
-
07.03.2017 в 13:38Пена́ты (лат. Di Penates, Penates) — в древнеримской мифологии боги-хранители и покровители домашнего очага (dii familiares). Каждая семья имела обычно двух Пенатов, изображения которых, изготовленные из дерева, глины или камня, хранились в закрытом шкафчике возле очага, где собирались все члены семьи. В храмах Пенаты изображались в виде двух юношей с копьями.
-
-
14.03.2017 в 19:55-
-
15.03.2017 в 00:22-
-
15.03.2017 в 00:23-
-
15.03.2017 в 00:24-
-
15.03.2017 в 00:25-
-
15.03.2017 в 00:28Какой чудесный и добрый текст! Как вы любите мальчишек! Это чувствуется буквально в каждом слове. И они, и Бобби, и Джулия вышли очень живыми и человечными, настоящими. И верится, что это один из пропущенных эпизодов сериала. Кстати, хорошая серия бы получилась!
Пока читала, улыбалась, потому что очень люблю такие наполненные любовью тексты, как ваш
И отдельно хочу отметить иллюстрации. Они прекрасные! Особенно та, где Дин помогает Сэмми завязать шнурки
Спасибо!
Миль пардон, если не угадала с обращением. По привычке ко всем на "вы"
Чесслово не ожидала получить такой отзыв от такого замечательного во всех смыслах человека
Мальчишек я и правда люблю и вообще и конкретно этих мелких сорванцов. А вот Бобби прониклась пока писала про него
Еще раз огромнейшее спасибо!
Только сейчас заметила, что не все главы целиком влезли
Прости, что из-за перезаливки пришлось удалить твой комментарий
-
-
15.03.2017 в 15:58Чувствуется, что ты любишь героев, настолько они рельефные и непослушные вышли. Особенно в самом начале, когда гоняли друг друга с целью отмутузить))
Ух ты, новая часть! Еще раз перечитала текст, и как же не хотелось с ними расставаться!
*робким шепотом* Отчаянно надеюсь на продолжение. Джон ведь не сразу вернулся, ну))
-
-
15.03.2017 в 18:00Наверное не сразу. Над продолжением я как-то не думала и не собиралась его писать, но ты заронила зерно сомнения в этом вопросе
Пока ничего обещать не буду.
-
-
15.03.2017 в 18:03Мне очень нравится и манера повествования, и иллюстрации. От них и вовсе пришла в неописуемый восторг. Ты даже машину Джулии проиллюстрировала!
Я не очень хорошо общаюсь в публичном пространстве, если честно, и очень неуклюже выражаю восторги и прочие положительные эмоции, поэтому заранее пардону прошу))
-
-
16.03.2017 в 00:26Проходи, не стесняйся. Где-то в прихожей тапочки были. И извиняться тут совсем нечего.
Пирог Дин сам съел, но кофе могу предложить
-
-
17.03.2017 в 15:23А кофе - это прям хорошо, прям здорово